Никто не понимает, зачем Трамп вводит пошлины — и тут же их отменяет. Так кому все-таки это выгодно? Обсуждаем с американским экономистом Стивеном Чекетти — Meduza

Меньше чем за десять дней Дональд Трамп дважды глобально повлиял на всю мировую экономику. Сперва он ввел торговые пошлины в отношении 180 государств и территорий, что вызвало критику даже в его ближайшем окружении. А после президент США неожиданно приостановил почти все тарифы. Так что все-таки происходит? И кому это выгодно? Обсуждаем с американским экономистом, профессором Брандейского университета Стивеном Чекетти.

— Почему Трамп приостановил действие тарифов? Какие у вас есть версии?

— Я не думаю, что кто-то по-настоящему это понимает. Мы можем только догадываться, но, по-моему, глупо делать выводы о том, как на самом деле думает и действует безумный король. Так что — я не знаю. Одна из версий — он что-то увидел на условном Fox News, и это изменило его мнение. И честно говоря, мне кажется это вполне правдоподобной догадкой. Я не знаю, что происходит в администрации, а тем более в голове этого человека. Никто не ожидал произошедшего.

— Трамп не отменил тарифы полностью, оставив 10% для большинства стран, кроме Китая, — как вы думаете, в таком случае другие страны будут реагировать на пошлины?

— Опять же я понятия не имею. Но надеюсь, что эти страны окажут сопротивление. Мне кажется, переговоры с Трампом и его людьми ни к чему не приведут. Это вымогатели, с ними нельзя вести диалог. Понимаете, [тарифы] — это же форма шантажа. А с теми, кто вас шантажирует, договариваться бесполезно — они просто сделают это снова. Поэтому я очень надеюсь, что другие страны не пойдут на сделку и решат противостоять.

Сейчас стало ясно, что США — ненадежный партнер и что пришло время прекратить зависимость от этой страны. Строить запасные системы внутри своих стран и объединяться с теми, кому действительно доверяешь. Я думаю, что главный урок этой ситуации — это именно непредсказуемость, огромная неопределенность и отсутствие доверия.

— Еще до приостановки пошлин Трамп говорил, что к нему выстроилась очередь из стран, которые уже пытаются вести переговоры. О чем они могут договариваться?

— Я совершенно не понимаю, как это происходило. Мне кажется, самое важное — признать, что в этом всем просто нет смысла.

Обычно, когда речь идет о политике, можно хоть как-то предсказать действия людей, потому что за ними стоит логика, некая внутренняя структура. А здесь — нет. Я много лет изучаю финансовую и монетарную политику. Там все предсказуемо: если люди считают, что инфляция слишком высокая, они повышают процентные ставки. Это логично, это последовательная политика.

Возьмем, например, ситуацию в Турции несколько лет назад. Эрдоган заявил, что высокие ставки вызывают высокую инфляцию, и решил их понизить. Это было ошибкой, но по крайней мере можно было понять, как он мыслит. Это не сработало, но логика, пусть и странная, все же была.

А тут — просто ничего не складывается. Формулы не работают. Выбор стран, против которых вводятся высокие тарифы, тоже не имеет смысла. Зачем, например, вводить тарифы на экспорт алмазов из Лесото? США собираются сами производить алмазы? Или думают, что Лесото начнет покупать больше американских товаров и услуг?

Я нигде не видел осмысленного объяснения, зачем они это делают. Сейчас мы можем услышать только десяток разных объяснений от разных людей, которые опровергнет сам президент через двадцать минут.

— Для некоторых решение о пошлинах выглядит так, будто Трамп пошел против интересов крупного бизнеса, который теряет деньги. Зато в долгосрочной перспективе он защищает простых американцев. Так ли это в действительности?

— Главный вопрос, который я бы задал: «Кому это выгодно?» и «Как именно они собираются на этом заработать?». Лучший способ понять этих людей — это признать, что они просто мошенники и коррупционеры. Сейчас я не вижу, что решение о введении пошлин может помочь хоть кому-то.

Это точно не принесет пользы людям из рабочего класса. Потому что, если эти тарифы вступят в силу, цены резко вырастут. По всем расчетам, стоимость смартфонов, например, может удвоиться. Повысится стоимость абсолютно всех импортных вещей.

Посмотрите на ярлыки на вашей одежде. Большинство из них произведены в странах, против которых ввели тарифы: Вьетнам, Камбоджа, Бангладеш, некоторые страны Африки. Богатые страны не шьют одежду у себя — это слишком дорого. Если бы мы все производили внутри страны, мы бы просто обеднели.

Эти пошлины — не просто отрицание и его теории сравнительных преимуществ. Это отрицание Адама Смита и самой идеи специализации. Рассматривать международную торговлю как игру с нулевой суммой, где есть один победивший и один проигравший, — это просто абсурд. 

— То есть вам кажется, что решение о пошлинах может быть выгодно только узкому окружению Трампа и его администрации?

— Может быть. Я не знаю наверняка, как выглядят их инвестиции, но предполагаю, что у кого-то из его окружения были активы, которые были защищены или изначально рассчитаны на то, чтобы получить выгоду от происходящего.

Насколько мне известно, некоторые из этих людей на фондовом рынке. Сейчас за этим уже в администрации просто решили, что отслеживать конфликты интересов — больше не их забота.

— А может ли сработать часть плана по переносу производств в США?

— Мне непонятно, почему кто-то всерьез хочет, чтобы в США снова появились фабрики по производству одежды. Люди говорят: «Они будут автоматизированные и высокотехнологичные». Но даже если так — в этом нет особой пользы. Если все автоматизировано, это не создает рабочих мест. Вы получите в итоге невероятно дорогое производство, которое приведет к обнищанию людей.

Ключевая проблема сейчас — это созданная Трампом огромная неопределенность. Вы не станете строить завод там, где не понимаете, какой будет политика, какие вас ждут издержки, какие будут завтра правила игры. Так что цены вырастут — это почти неизбежно. 

И при этом я не вижу, кому вообще выгоден перенос производства обратно в США. За последние 20 лет доход на душу населения в США вырос больше, чем где-либо еще в мире. Даже медианный доход вырос сильнее, чем в других странах. Да, у нас есть проблемы с распределением доходов, но это не что-то принципиально новое — примерно то же самое было и 25 лет назад.

Но вопрос не в прошлом, а в будущем: куда мы движемся? Что будет определять экономику — производство или сектор услуг? И если речь идет о национальной безопасности, это уже другой разговор. Я понимаю, что за этим может стоять, но именно этого аргумента они не приводят.

Сперва они говорят, что хотят ввести тарифы, чтобы получить доход, мол, экспортеры должны платить. А на следующий день заявляют, что хотят вернуть производство в США, что в любом случае означает менее эффективную модель. Если раньше таких торговых барьеров не было и цепочки поставок выстраивались определенным образом, значит, в этом была логика, была экономическая эффективность. 

— Тарифы против Китая были введены еще первой администрацией Трампа, а затем сохранены при администрации Байдена. Как развивалось экономическое противостояние между США и Китаем в последние годы?

— Это противостояние не только геополитическое, но и экономическое. И в этой борьбе экономика становится оружием. После введения первых тарифов на китайские товары многие из них стали «официально» поступать в США из Вьетнама и Камбоджи. Но на деле эти товары все так же переправлялись из Китая, просто на них приклеивали ярлыки. Вот почему сейчас существует большой торговый США с Вьетнамом и Камбоджей — это всего лишь перенаправленные потоки.

Китай, как мне кажется, воспринял действия администрации Трампа не как угрозу, а как шанс — шанс расширить свое влияние в мире. И они не собираются отступать. Главный вопрос — не сдадутся ли они, а перейдут ли к использованию финансов в качестве оружия. У них есть мощные инструменты: они владеют, по разным оценкам, примерно 750 миллиардами долларов в казначейских США — это примерно 20% всех американских облигаций, находящихся у иностранных официальных держателей. Если Китай начнет их распродавать, он может обрушить рынок и резко поднять процентные ставки. Они могут вызвать финансовый кризис буквально завтра.

Ирония в том, что администрация Трампа уже сама приближает этот кризис — за счет политической нестабильности и резкой неопределенности в экономической политике. А Китай, как мне кажется, готов терпеть, если в долгосрочной перспективе это даст им преимущество. Их стратегическая цель — перехватить у США глобальное лидерство. И они видят в этих ошибках шанс сделать это быстрее, чем они рассчитывали.

Поэтому я абсолютно не верю в возможность реальных договоренностей. Китайцы не пойдут на уступки. Они скорее скажут: «Вы хотите дорогие айфоны? Пожалуйста. Хотите дорогие игрушки? Вперед». Им не нужно покупать столько товаров у США, сколько США у них. А все остальное — технологии, производство, инновации — они готовы развивать сами. И делают это: инвестируют колоссальные средства в технологии, образование и научную базу.

— The Economist писал, что Китай уверен, что сможет победить в торговой войне. Что означает победа в таком случае?

— Я думаю, что победа в торговой войне означает, что США станут серьезно ослабленной державой — в финансовом и военном отношении. Победа Китая в торговой войне заключается в том, чтобы добиться реального снижения благосостояния людей в США, и, как мне кажется, у них это получится, если они продолжат в том же духе. Они даже еще не начинали. 

— Почему пошлины против Канады и Мексики ввели раньше, чем против остальных стран ?

— Это полное нарушение торговых , которые были заключены еще в первую администрацию Трампа. И опять же я не понимаю, какая за этим стоит логика. В случае с Канадой это совершенно бессмысленно, учитывая, что у нас нет с Канадой сколько-нибудь значительного торгового , если учитывать импорт нефти и газа из Канады.

В случае с Мексикой, я думаю, одна из причин могла быть в том, что Китай начал строить заводы в Мексике. И если вы считаете, что проблема — это Китай, тогда, да, в какой-то степени можно рассматривать и Мексику как часть этой проблемы. Еще один момент, связанный с Мексикой, — это . Но, знаете, проблема с нелегальной миграцией фактически исчезла еще до того, как Трамп стал президентом. Хотя проблема импорта наркотиков остается. Так что в случае с Мексикой логику решений можно хоть немного понять.

Но я не понимаю, зачем они хотят сделать Мексику беднее. И зачем делать авокадо дорогими. А именно это они и сделали: 90% авокадо, продающихся в США, поступают из Мексики. И если вы вводите тариф на авокадо, то его цена тут же увеличивается вдвое.

— Среди других стран, против которых не ввели тарифы, — Россия. Может ли это быть для нее выгодно?

— Санкции продолжают работать. Вы не можете ввести тарифы против страны, из которой, по идее, вообще ничего нельзя импортировать. Так что самое важное в случае с Россией — это попытаться остановить теневой флот танкеров, чем США заниматься не будут. 

— Были ли другие прецеденты в истории США, когда администрация вводила такие высокие пошлины против других стран?

— Я думаю, самое важное сейчас — это то, что торговля товарами, услугами и финансами стала глобальной. За последние полвека глобализация, которая в своей нынешней форме началась после окончания в 1971-м, вытащила миллиарды людей из бедности. За это время было заключено множество торговых соглашений, чтобы запустить и расширить международную торговлю. 

А сейчас в администрации говорят: «Эта система не работает, мы ее останавливаем». Это совершенно иная ситуация, чем . Тогда мир пытался восстановиться после Первой мировой войны и находился в депрессии, которая не была вызвана тарифами, — возможно, тарифы лишь усугубили ситуацию.

Это был мир, который не был глобально интегрирован и находился в гораздо более плохом состоянии, чем сейчас. По крайней мере, до недавнего времени.